Югославская трагедия  - Леонид Млечин

Однако Хорватия досталась не Муссолини, а Гитлеру.

В марте 1941 года нацистские дипломаты заставили правительство Югославии вступить в союз с Германией и Италией. Но через два дня, в ночь на 26 марта, югославские генералы, ориентировавшиеся на Англию, свергли правительство и возвели на престол юного Петра II, сына короля Александра. Гитлер отложил нападение на Советский Союз, чтобы наказать непокорную Югославию.

6 апреля немецкие войска обрушились на Югославию. Это произошло через несколько часов после подписания в Москве советского-югославского договора о дружбе. Кстати, дипломатические отношения между нашими странами были установлены только лишь 24 июня 1940 года. Югославия позже всех балканских стран признала Советский Союз.

Праздничный банкет в Москве отменили, ограничились шампанским. Югославы хотели включить в договор пункт о военной взаимопомощи и просили оружия. Сталин отказал югославам. Когда в наше время натовская авиация бомбила сербские позиции, требуя от Белграда то закончить войну в Боснии, то остановить военно-полицейскую операцию в Косово, некоторые российские политики и генералы требовали разорвать отношения с государствами НАТО и оказать Сербии военную помочь. Сталин бы этих политиков не понял.

Когда Гитлер оккупировал и расчленил Югославию, Сталин не стал протестовать. Он не отозвал советского посла из Берлина, не сократил сотрудничество с нацистской Германией и не думал о том, чтобы отправить Красную армию на помощь братьям-сербам.

Некоторые балканские политики утверждали потом, что в сорок первом Югославия развалилась значительно быстрее, чем отчаянно защищавшаяся Польша, потому что никто, собственно, не хотел защищать Югославию. Хорваты, словенцы, босняки и македонцы не считали страну своей, для них это было государство сербов. Остальные народы ощущали себя пасынками. Но это несправедливо. Слабая югославская армия в любом случае не могла противостоять вермахту. Она сопротивлялась одиннадцать дней, после чего страна была расчленена. Король Петр II в апреле 1941 года вынужден был уехать из Белграда, который бомбили немецкие самолеты. А от распада Югославии выиграли, пожалуй, только хорваты.

Соседи разграбили Югославию. Венгрия присоединила к себе Воеводину. Болгария прихватила Македонию и часть южной Сербии. Словению поделили между собой Италия и Германия. Италия получила большую часть Адриатического побережья Хорватии. Хорватские националисты получили возможность создать собственное государство, к которому присоединили часть Боснии и Герцеговины.

10 апреля 1941 года, когда немецкие войска вступили в Загреб, заместитель поглавника Павелича полковник Славко Кватерник провозгласил самостоятельную Хорватию:

— Божественное проведение и воля нашего великого союзника, а также многовековая борьба хорватского народа, готовность нашего вождя Анте Павелича идти на большие жертвы привели к тому, чтобы сегодня в канун воскресения Сына Божьего воскресло и наше независимое государство Хорватия.

15 апреля Павелич прибыл в Загреб с тремястами усташей в итальянском обмундировании и принял предложенные ему диктаторские полномочия. За приют и поддержку Павелич щедро рассчитался с Муссолини территорией родной страны — передал Италии Далмацию, район, где жили всего пять тысяч итальянцев и двести восемьдесят тысяч хорватов и девяносто тысяч сербов.

Националист, отказавшейся от родной земли? Этот шаг не понравился хорватам. Но в новом государстве критиковать вождя или выражать сомнения в его правоте было смертельно опасно. Пилюлю подсластило то, что Павелича принял Папа римский Пий XII в Ватикане. Набожные хорваты пришли к выводу, что занимаются богоугодным делом. Католическом миру сильно не повезло, что 2 марта 1939 года на престол Святого Петра под именем Пия XII вступил кардинал Пачелли, бывший нунций в Германии и откровенный германофил.

Разумеется, не все католические иерархи были готовы к оправданию жестокости и бесчеловечности хорватских властей. Государственный секретарь Ватикана кардинал Тардини осторожно воспринимал действия хорватов: «Эти добрые хорваты слишком выпячивают свои национальные и антисербские чувства».

Кардинал Тардини воспротивился тому, чтобы Павелич получил благословение папы. Ватикан беспокоило террористическое прошлое поглавника. Не был ли Павелич причастен к убийству короля Александра? Это вопрос был задан Павеличу накануне его приезда в Рим.

Павелич ответил:

— Ваше преосвященство, совесть моя чиста и спокойна. Я в ответе за это преступление в той же степени, что и каждый хорват.

Новые крестоносцы в лице фанатичных хорватских монахов устраивали массовые обряды насильственного крещения босняков-мусульман и обращения в католичество православных сербов.

Нравилось ли это самой католической церкви?

29 июня 1941 года, через неделю после вторжения немецких войск в Россию, Папа Пий XII выступил по радио. Его речь была истолкована как очевидная поддержка нацистской Германии:

— Какой бы жестокой ни казалась рука небесного хирурга, когда она железом врезается в живую плоть, но, то руководит ею, — это всегда любовь.

18 марта 1942 года католический епископ Белграда Йозеф Уйчич пожаловался в Ватикан на принудительное обращение православных сербов в католичество: методы усташей никак нельзя назвать христианскими. Епископ видел, как происходящее в Хорватии воспринимается сербами. Он не хотел, чтобы страдала репутация католической церкви.

Папский нунций, беседуя в Риме с хорватским посланником, в осторожной форме попытался сделать ему внушение:

— Христос говорил: «Идите и учите все народы». Но он не говорил: «Идите и стреляйте в людей».

Посланник Павелича самодовольно ответил, что в Хорватии в католичество обращены уже триста пятьдесят тысяч православных. Он считал, что заслуживал благодарность Ватикана. Нунций возразил:

— Эти цифры неубедительны, поскольку для обращения требуется искреннее желание самих обращенных, их вера.

Хорватский посланник отмахнулся:

— Ну, это еще придет…

24 июля белградский епископ Уйчич опять обратился в Ватикан:

«Люди поверили, будто католическая церковь одобряет жестокое обращение с сербами. Поэтому было бы очень кстати, если бы Священный престол прислал в Загреб уважаемую личность, чтобы рекомендовать хорватскому правительству благоразумие, умеренность, справедливость и любовь к ближнему».

Папа прислушался к епископу, но апостольский наблюдатель в Загребе — отец Джузеппе Памиро Марконе, аббат-бенедиктинец, был человеком не от мира сего, наивный и добродушный. Тучный аббат в одеждах своего ордена стал отныне украшать собой трибуну для почетных гостей, придавая респектабельность торжественным церемониям усташей.

В августе 1941 года отец Марконе получил указание «доверительным образом и так, чтобы это нельзя было истолковать, как официальный шаг», рекомендовать хорватским властям умеренность в обращении с евреями.

Хорваты приравняли себя к арийцам, а цыган и сербов — к евреям. Евреи носили повязки со звездой Давида и буквой Z (жид) и подлежали депортации в концлагеря.